СлабовидящимСлабовидящим

Степи, горы и птицы (Южно-казахстанские заметки)

С 6-го по 21-е мая в Аксу-Жабаглинском заповеднике прошли курсы повышения квалификации «Метапредметный подход в обучении на примере комплексного изучения памятников природы». Программа, хорошо зарекомендовавшая себя в выездном формате в окрестностях Байкала, в этом году была реализована в Казахстане! 1200 километров дорог, более 160 видов встреченных птиц, сотни насекомых, цветущие поля тюльпанов и маков – лишь самые яркие итоги этой программы.

Поездка в Казахстан планировалась ещё три года назад, как масштабная орнитологическая экспедиция. Территория, где пересекаются миграционные пути более 500 видов птиц, является перспективной площадкой для постижения систематики, экологии и поведения пернатых. Не даром победители Евразийского орнитологического конкурса «Большой год» - казахстанские любители птиц. Поэтому путешествие в Аксу-Жабаглинский заповедник (Южно-Казахстанская область) – это уникальная возможность не только расширить экологический кругозор, но и отработать навыки наблюдений в природной среде, потренироваться в определении, фотографировании и учёте птиц. Ассоциация сохранения биоразнообразия Казахстана помогла разработать программу тура, связавшись с опытными специалистами, оптимизировала маршрут, дополнила его и историческими достопримечательностями. Однако, выяснилось, что самый благоприятный для погружения в казахстанскую природу период (май) одновременно является и самым загруженным у главной категории слушателей – преподавателей школ. К счастью, на выручку пришли преподаватели университета, активно поддержали проект, и в мае 2017 года сформировалась необходимая для обеспечения рентабельности группа путешественников. Путешествие на поезде от Агрыза до Петропавловска и далее от Петропавловска до Туркестана (город в Южно-Казахстанской области) не показалось утомительным: две ночи и три дня через сменяющиеся ландшафты, созерцание заоконных пейзажей, изучение станционных вокзалов и наблюдение за пассажирами – всё это очень оживляло времяпровождение, помогало адаптироваться к новой действительности. Только представьте: сибирские реки Тобол и Ишим, Казахский мелкосопочник, пустыня Бетпак-Дала, озеро Балхаш, города Караганда, Кокшетау, Астана! А дальше ещё интереснее – на персональном комфортабельном автобусе от одного памятника природы к другому, и каждый день – новый объект. Живописные озёра, перекликающиеся птичьим многоголосием: Шошкаколь, Акколь, Кызылколь, горное ущелье Беркара – оазис среди горной степи, хребты Каратау и Таласский Алатау, полукилометровый каньон Аксу, таинственная пещера Ак-мечеть. И в каждом месте – свой мир, свои птицы и растения, своя уникальная атмосфера. Конечная точка нашего маршрута – Аксу-Жабаглинский заповедник встретил нас цветущими тюльпанами и парящими грифами. Чёрный гриф и сипы, стервятник и бородач – целый воздушный парад в нашу честь! А провожала нас Природа проливным ливнем, и за минуты до громовых раскатов на склон вышел хозяин здешних хребтов и ущелий – Тяньшаньский белокоготный медведь – Актырнак! Такие вот чудесные сюрпризы уготовила нам богатая на контрасты природа Южного Казахстана: и поизнывали мы от нестерпимой жары, и промокали до ниточки под горной грозой, и попили компот на солоноватой воде степных речушек…

А еще показалось удивительным, поразило и впечатлило понимание, что прикоснулся к совершенно особой народной культуре, да, стелющейся по советскому асфальту, но корнями живущей в незримой и плодородной почве…

– А Вы – иностранец? – спросил меня казахский мальчик с большим смартфоном.

– Нет, - улыбнулся я, - я из России…

– А можно с Вами сфотографироваться? – снова спросил мальчуган и вытянул руку для сэлфи.

– Да, конечно – ответил я и подумал, что Россия давно уже не Союз, а самая настоящая Заграница. И хотя отношение к русским отличается от отношения к англичанам и американцам, это отличие скорее сродни разной степени родства в большой казахской семье.

Вспоминается случай в первый день нашего путешествия. Слегка ошалелые от навалившейся экзотики, мы спешили добраться как можно южнее, чтоб в полной красе ощутить дыхание Кызылкумов, настоящей песчаной пустыни. Чем сильней мы приближались к заветной точке, тем скорей близился к закату день. А ещё прямо на юге – разрасталась чёрная грозовая туча, с каждым километром становившаяся всё более зловещей. Мы ясно понимали, как полезен здешней природе дождь, насколько быстро дождевая вода войдёт в иссушенную почву, поэтому смотрели на приближение грозы с беззаботным интересом. Но вот туча заняла собой всё небесное пространство, превратилась в Великую Тьму. Ветер усилился, а на горизонте забелела стена песка. Но песчаную бурю мы не повидали – очень скоро на смену песочной стене выросла стена водяная… Порывы ветра раскачивали микроавтобус, кусты саксаула клонились до земли, а видимость упала до 30 – 50 метров. Вынужденные остановиться, мы потрясённо наблюдали за вспышками молний и раскатами близкого грома. Надежда разбить на ночь палаточный лагерь таяла на глазах… Спать в машине? На сиденьях? А ужин? Оргвопросы роились у меня в голове и не находили ответа. Тем временем ливень прекратился, но ветер по-прежнему свирепствовал. Отрешённый чабан, вдруг появившийся из-за кустов в окружении насквозь промокших овечек, посоветовал обратиться в одиноко стоявший у источника дом. «Собаки там злые, но хозяин добрый, глядишь – пустит переночевать.» Наш гид, казах Малик вызвался переговорить с хозяином дома. Темнело очень быстро, а до ближайшего жилья было не менее 20 километров…

Мокрые собаки оказались совсем не злыми, хозяин дома согласился выделить две комнаты на ночлег. В доме были гости, но, не смотря на это, нам предложили ещё и место у газовой плиты, чтоб приготовить ужин. Через некоторое время вынесли низкий и длинный стол (казахи принимают пищу, сидя на полу), оказалось, он был единственным в доме. Потом вкрутили лампочку в наше жилище (дом питался от нехитрой солнечной батареи, которой хватало на освещение и розетки в стенах). Примерно через час, разомлевшие мы восседали на устланном коврами полу вокруг богато накрытого стола (кроме ужина в ход пошли и дорожные припасы) под светом «лампочки Ильича». А за окном завывал ветер и снова накрапывал дождь... Дорогого стоил этот островок уюта среди промокшей пустыни. Но от какой-либо оплаты хозяин отказался.

– Лучшей благодарностью для меня будет то, что вам понравилось, и вы остались довольны, - на следующее утро сказал он. Он единственный из всех домочадцев довольно сносно изъяснялся по-русски. С остальными приходилось общаться большей частью жестами. Но даже в жестах чувствовалось почтительное отношение к нечаянным гостям. «Предложите немного тенге на мороженное дочке», - посоветовал мне Малик, когда мы прощались. После того, как все вещи были погружены в автобус, проводить нас вышел хозяин и девочка лет 14-ти. Я протянул девочке тысячатенгевую купюру и сказал, глядя на хозяина дома: «На мороженное… Мороженное.». Девочка тоже бросила взгляд на отца.

– Ал, ал, - улыбнулся он в ответ (по-казахски это значит: «возьми»). Девочка робко взяла бумажку, наши взгляды на миг встретились...

– Здравствуйте, - неуверенно поблагодарила она и снова опустила глаза.

Дерюгин Алексей, директор ЦДО

Южно-казахстанские заметки 6 Южно-казахстанские заметки 7 Южно-казахстанские заметки 1 Южно-казахстанские заметки 2 Южно-казахстанские заметки 3 Южно-казахстанские заметки 4 Южно-казахстанские заметки 5